Зураб Григорьевич Аласания; род. 3 января 1965, Сухуми, Абхазская ССР, Грузинская ССР) - украинский журналист и медиаменеджер грузинского происхождения. Генеральный директор Национальной телекомпании Украины. Именно так пишет о нем Википедия. Но на самом деле биография и заслуги этого человека, так же как и все хорошее и плохое, что о нем говорят, не уместится и на десятерых страницах.
Лично для меня это интервью было особенным, потому что я это воспринимала как своеобразный экзамен — нужно и читателю интересную беседу передать, и перед мэтром журналистики лицо не потерять. Долго готовились вопросы и обдумывалась тема, которая могла бы быть интересной зрителю. Но случилось то, что случилось — во-первых, за день до интервью было принято очень важное для государства и общества решения о создании Общественного телевидения в Украине (к слову, это решение в нашей стране отвоевывали много лет.). И вот у нас есть замечательная возможность услышать об этом первыми. Во-вторых, интервью получилось очень живым и эмоциональным, что сейчас мало встречается, поэтому загонять беседу в рамки «вопрос-ответ» было бы убийством собственно самого интервью.
Все же поговорили и об общественном телевидении, и об обществе, и о настоящем.
Начнем с самого актуального: Что есть проект общественного телевидения? Почему именно сейчас это произошло? Какие перспективы у этого проекта и что нового он предоставит украинскому потребителю?
Все пять месяцев мы долбили мозг тем, кто это решение должен был принять и они уже просрали все сроки.
Именно сейчас, потому что изначально была политическая воля руководства страны и они в апреле приняли один закон, а потом пять месяцев ничего с их стороны не делалось, работа была только наша. Еще работал Нацсовет по вопросам телевидения. Это не их дело, но законом сказано, что он должен был сделать наблюдательный совет для общественного, и они что-то такое делали, а другие не работали.
Мы собирали международную конференцию три месяца назад, и на этой встрече Премьер-министр случайно сказал о том, что это должно быть ПАО, свободное от государства.
Но мы знали, что это требует очень много труда, потому что нужно было изменить около шести законов. Юридически мы это сделали и отдали это в Кабмин. Минюст не одобрил этот проект, дав заключение, что это возможно только как госучреждение. Но, как вы понимаете, госучреждение — это полная зависимость от бюджета, от Госказначейства...
Поэтому на ПАО мы даже не надеялись. Далее был представлен иной пакет документов именно на госучреждение, потому что это было бы хоть какой-то победой. И в среду состоялось заседание Кабмина по этому вопросу. Вывод — госучреждение. Премьер вспомнил, что он говорил об акционерке. И спросил, почему это невозможно. Дал Минфину и Минюсту еще три дня, чтобы они сделали все же акционерное общество, или доказали ему, что это невозможно.
То есть за создание акционерного общества из присутствующих было только два человека — Остап Семерак и я. Все остальные были против.
Семерак от имени правительства и от имени Яценюка настаивал на том, чтобы это было возможно и через два часа вновь собирается Кабмин, где мы доказали свою позицию и было решение о создании именно акционерного общества.
Это решение предоставляет нам гораздо больше возможностей, и юридических и финансовых.
У зрителя нет сегодня свободной информации. Это единственная цель, которую мы ставим сейчас. То есть мы дадим потребителю альтернативу.
К тому же, это будет не только телевидение, но и радио, и другие виды медиа — это обширное пространство.
Сегодня очень много говорят об информационной войне с Россией. Предоставит Общественное ТВ существенную помощь на этом фронте? И какова, по вашему мнению, сейчас ситуация с этим вопросом?
Это вопрос не ко мне. Меня это не касается. Это вопрос пропаганды.
Я не понимаю, что такое информационная война: мне плевать, что пишут россияне, это их дело, они врут.
Если мы говорим с точки зрения Первого национального, то мы не будем этим заниматься, мы не будем принимать участие в пропаганде.
Это просто не наше дело, этим должны заниматься специалисты. Пропаганда — это отдельная наука, и это не имеет отношения к журналистике — на этом все.
Я не считаю нужным врать так, как врут они. Это не то соревнование, в котором я бы хотел участвовать — соревнование во лжи.
А информационная война — это, в первую очередь, вопрос государства. Если государство хочет заботиться об этом, то она сделает министерство информации, и оно будет это делать, насколько я знаю.
Тогда возможно ли сейчас нашего потребителя медиа заинтересовать настолько, чтобы он не был заинтересован в российской пропаганде?
Не знаю, это не моя задача. Если зритель ведется на пропаганду — это его дело. Наше дело — делать правду. Мы дадим ему правду. Хочет он пробовать — он будет пробовать. Мы не можем заставить человека не есть фастфуд.
Если люди хотят видеть качественную журналистику, то они должны понимать, что это не имеет отношения к пропаганде.
Дело в том, что есть много вещей, которые нравятся потребителю, но эти вещи «ниже плинтуса». А еще есть ценности. И эти ценности абсолютно одинаковые три тысячи лет. Они неизменны. И такая простая вещь: русские воюют с нами, и, по мнению многих, они побеждают, но мы ради победы в этой войне не будем врать. Это то, на что мы не пойдем. На что мы готовы? На правду. Мы знаем, что правды много — у вас одна правда, у меня другая. Мы постараемся показать обе, как бы противно и обидно это не было.
Мы не будем равняться на рейтинги, потому что для нас это тоже ценностная вещь. Потому что рейтинги это желтуха и чернуха. Это не наше.
Коммерческая редакция, которых сейчас в Украине подавляющее большинство, ориентированная на бизнес, который для наших медиа не является даже прибылью, для наших СМИ это влияние. Когда владелец получает влияние, то распоряжается медиа на собственное усмотрение. И так делают все коммерческие медиа. И в этом мы будем проигрывать коммерческим каналам поскольку, якобы, Украина проигрывает России в информационной войне. Но это не является поражением, в стратегии это абсолютная победа. Потому что победа в правде, а не во лжи.
Если так, то получается, что пропаганда есть и у нас. Как по вашему мнению, насколько много сейчас в Украине пропаганды? Почему наши медиа иногда «помогают» российской пропаганде: например, в украинских СМИ об одиозных российских «звездах» говорили и писали даже больше, чем в российских, не является ли это той самой «помощью»?
Пропаганды в Украине слишком много, как по мне, и то, что она патриотическая, для меня не является оправданием. Но по качеству она пока проигрывает российской, и всегда будет проигрывать. Потому что Россия на протяжении многих лет вкладывала в это миллиарды. Если наши «патриоты» думают, что они сейчас опомнятся и начнут догонять — не догонят. Это будет как собака за своим хвостом. Пустая трата денег — делать «UkraineToday», чтобы догнать «Russia Today».
По освещению российских звезд и игры на руку России - давайте на последнем примере - Михаил Пореченков, о котором Вы спросили.
Пореченков — п*дарас. Об этом достаточно сказать один раз и на этом точка. Но коммерческим медиа нужна «желтуха», поэтому они это делали, делают и делать будут. Одного факта, показанного один раз, достаточно для того, чтобы умный человек самостоятельно принял решение. Запрет определенных российских сериалов и других российских медиапродуктов — это дело государства, конечно, но как по мне, этот запрет не нужен. Потому что большое количество людей выросла на русской культуре. Сейчас речь не о тех дешевые сериалы, а о чем-то действительно достойном. Потому что у нас тоже очень плохой продукт. И мне безразлично — это российское или украинское. Если оно плохое, то оно плохое, если оно пошлое и вульгарное, то оно пошлое и вульгарное. И такого продукта не должно быть. То есть, не должно быть плохого и некачественного, а не российского или украинского. И именно так должно происходить формирование вкуса зрителя. Потому что зритель всегда каждую смену воспринимает в штыки. Каждый человек является в определенной степени консерватором и боится перемен. Но, извините, мы меняем страну и мы должны менять то, что мы потребляем.
Конечно, это не произойдет в одно мгновение. Потому что все ждут какого-то чуда в один день. Его не будет. Должно измениться общество, должны измениться мы. Общество должно для начала отказаться от дерьма, а уже потом мы должны ему что-то предложить, и мы будем делать все, чтобы предложить качественный продукт. Другое дело, что это не будет панацеей, а все ждут именно панацею: вот сейчас министра поменяют, и все будет классно, вот сейчас телевидение изменим, и все будет классно. Не будет! Надо менять себя.
Вы говорите о долговременных изменениях. А готово ли наше общество понимать, что ему нужно меняться?
Мы должны учитывать то, что интересует всю страну. Понятно, что это трудно. Но если я вижу, что потребности людей слишком низкие, то именно я и общественное телевидение должны эти потребности поднимать. Важно было эти изменения запустить. Начать это делать так, чтобы дороги назад уже не было. А дальше — это очень долгий путь, на двадцать лет минимум.
Важно то, что мы действительно живем в свободной стране. Мы свободные люди, потому что у нас есть возможность выбора. У каждого из нас. Мы сами можем выбирать, меняться нам или нет. И даже если Украина и общество погибнет от всего, что сейчас творится, то мы погибнем свободными людьми в свободной стране. И если лично у меня сейчас спросить, если бы от меня это зависело — весь этот почти год, очень тяжелый для страны, я не сожалею об этом? Если бы я мог не допустить этого, я бы сказал «Нет» и снова бы повторил все, что было. Даже с такими жертвами, со всеми потерями, ибо лучше жить свободными, или не жить вообще, чем превращаться в тот самый огромный концлагерь, которым сейчас является Россия.
Беседовала Вероника Миронова. Источник: 24tv.ua
|